«…Но у меня нет достаточно четвертаков, чтобы сделать ставку», — заныл я.
«У меня их предостаточно», — с насмешкой произнес сидящий напротив меня мужчина…
Мы были первыми из нашей небольшой группы друзей, кто поженился, и наш маленький двухкомнатный арендованный дом в результате стал неофициальным социальным центром для наших друзей. Там был диван и свободная спальня, так что если кому-то было нужно, они всегда могли остаться, и много раз они так и делали, потому что наше маленькое жилище было далеко от города, где арендная плата была дешевле. На этот раз поводом собраться вместе был покер, но это мог быть и барбекю, или студенческая игра по телевизору, или даже настольная игра. На самом деле это не имело значения, просто друзья собирались вместе в месте, которое не было их собственным домом.
Я сильно проигрывала в карты, ром с колой не помогали, но Джек — мой муж, человек с избытком четвертаков — сидя напротив меня, продолжал наполнять мой стакан, когда он почти пустел, как хороший бармен, которому он подражал. Я становилась невыносимо похотливой, когда пила — и продолжаю делать это по сей день — и я задавалась вопросом, во что играет мой муж. Если он хотел, чтобы ему повезло позже, это было легко преодолеть, единственной сложной частью было заставить меня достаточно тихо вести себя, если к нам приходили гости. Спальня для гостей была прямо рядом с нашей, комнаты маленькие, и наша изголовье стояло прямо у стены, разделяющей обе комнаты, потому что это было единственное место, где помещалась наша маленькая двуспальная кровать, при этом мы могли открывать шкаф и входные двери.
Я тоже была шумной, одно дело, когда Джек поддерживал темп ровным и медленным, чтобы не подбрасывать нашу кровать к стене, но совсем другое — не давать мне говорить. Я любила полностью расслабиться и издавать всевозможные звуки, это было весело, и это давало моему мужу знать, что он попадает во все нужные места. Он по праву гордился этим, играя на моем теле, как на музыкальном инструменте, когда все получалось как надо, и иногда даже устраивая непреднамеренный концерт для наших гостей, я уверена…
В тот вечер за столом сидели Джек, Энджи и Кевин, почти напротив друг друга, и они были помолвлены, а Сэм сидел справа от меня за нашим овальным столом, так как он был там холостяком. Его девушка совсем недавно бросила его ради другого парня, и ему нужна была дружба, которую предлагали эти маленькие посиделки, больше, чем когда-либо. Мы играли на четвертаки и ничего больше, что касалось остальных, но я знала способ выменять еще несколько четвертаков у моего мужа, который мы оба могли бы использовать позже, если бы все разошлись по домам, как, судя по всему, и произойдет.
«Что может потребоваться, чтобы вы дали мне немного этих дополнительных четвертак, сэр?» — спросила я официально. Давая мужу знать, что я предлагаю, но не будучи настолько грубой, чтобы говорить об этом в присутствии другого, особенно Сэма.
«Я собираюсь написать кое-что на этом листке бумаги», — предложил Джек с улыбкой до ушей, пока остальные старались не замечать, он сложил его пополам и передал мне, чтобы его условия были якобы скрыты. «Если вы согласны с условиями, подпишите его и напишите «IOU» снаружи, и тогда вы получите свои каюты».
«Я должен десять шлепков голой рукой по голому заду в обмен на десять четвертаков», — читал я, и мои руки тряслись, не от страха, а от предвкушения. Все смотрели на меня, либо потому, что это выдавало мое лицо, либо потому, что это выдавала улыбка Джека, но я подписал долговую расписку, как и требовалось, и все равно вернул ее Джеку. Это должно было быть весело позже, так или иначе, игривые шлепки Джека в прошлом были для меня серьезной прелюдией, хотя и не совсем то, что я имел в виду, когда делал свое предложение.
С моими новыми счастливыми четвертаками моя удача, казалось, изменилась за счет Джека, но так же случилось и со всеми остальными. Кевин и Энджи в конце концов извинились и ушли, мы трое остались в игре вместе с Джеком, все еще владеющим моей долговой распиской. Затем Сэм поднял больше, чем Джек мог предложить, кроме как если бы он положил мою долговую расписку в банк, уловка Сэма была рассчитана на то, чтобы получить эту бумажку и заставить меня думать, что у него есть свой скрытый мотив.
Джек и Сэм дружили со школы, и я начал задаваться вопросом, не разыграли ли меня, и это должно было стать своего рода подарком Сэму. Возможно, Джек даже манипулировал игрой, чтобы мне пришлось выплачивать свой долг Сэму, а не ему. Возможно, Джек просто хотел подразнить меня в частном порядке возможностью того, что Сэм выиграет меня — или мой голый зад — хотя бы для того, чтобы посмотреть, как я отреагирую в реальном мире. В нашем разговоре о прелюдии в спальне уже были другие, но вымышленные безымянные дополнительные партнеры легко фантазируются без последствий.
Сэм, однако, был настоящим и сидел рядом со мной здесь и сейчас. Тем не менее, шлепки по голой заднице были не совсем тем же самым, что и совместный сон в постели, но я знала, что это могло бы сделать ночь Сэма и, возможно, отвлечь его от меланхолии после девушки, если это каким-то образом произойдет, хотя и за мой счет.
Мой пропитанный алкоголем мозг спросил: « Могу ли я позволить Сэму использовать меня таким образом? С моими запретами на самом низком уровне…»
Почему бы и нет, был простой ответ (хотя эта ситуация была совсем не простой), если бы мой муж был с этим согласен, что, скорее всего, так и было.
За те секунды, что мне потребовались, чтобы все это обдумать, я решила, что если мой муж хочет посмотреть, как Сэм меня шлепает, я, конечно, подыграю, я даже могу немного переигрывать, чтобы сделать это памятным для обоих мужчин. И если эта мысль завела Джека так сильно, как я подозревала, тем лучше, когда Сэм вернется домой.
В то же время было бы неискренним утверждать, что эта идея не возбуждала какую-то часть меня на каком-то уровне, мысль о том, чтобы выиграть — или проиграть — в покерной игре, непропорционально возбуждала мой полупьяный разум. «Вещи» были и выиграны, и проиграны, это объективировало часть моего разума и было чрезвычайно возбуждающе, даже несмотря на то, что Сэм мог быть настоящим победителем, мужчиной, который мне нравился как друг, но не был мне совершенно интересен в сексуальном плане.
Затем я бросила на своего мужа Джека «тот самый взгляд». Не тот, который говорил «даже не думай об этом», а тот, который говорил «я в игре, если ты в игре!»
Джек поставил все свои четвертаки и мою долговую расписку; Сэм предсказуемо выиграл эту руку и получил мою долговую расписку. Затем Джек был разорен, и игра была объявлена, я на короткое время задумался, какие долговые расписки Джек мог бы потенциально предложить за несколько четвертаков. Это была захватывающая мысль, и она предлагала почти безграничный выбор вариантов, если ситуация возникнет снова.
Затем Сэм посмотрел на свой выигрыш. Я не смог разобрать по его лицу выражения, когда он открыл и прочитал долговую расписку, хотя затем он спросил, что именно ему следует делать с этой маленькой бумажкой, глядя при этом мне в глаза.
Я понял тогда, что Сэм дал мне выход, благослови его сердце, дав мне или Джеку возможность сказать ему, что это не обязательно предназначалось ему, или даже что я вместо этого обналичу его долговую расписку на четвертаки. Но я не мог этого сделать, и, по-видимому, Джек тоже не мог, хотя у него не было никакой реальной «шкуры» в этой конкретной игре…
С моей точки зрения, я, скорее всего, так или иначе получу шлепок, и Сэм, возможно, был бы со мной немного нежнее. В то же время мне пришлось уравновесить это шлепком по голой заднице, то есть Сэм мог увидеть и почувствовать что-то новое и интимное за мой счет, но, опять же, мои запреты были слабыми в то время. Я не особо стеснялась наших друзей, даже когда не пила, но я также не ходила перед ними голой. Не говоря уже о том, что любой секс с Сэмом был просто чем-то, что я никогда не рассматривала ни при каких обстоятельствах, которые я могла себе представить, Сэм, до той ночи, очень прочно во френдзоне.
Сэм просто не был моим типом — не говоря уже о том, что я уже была счастливо и недавно вышла замуж за Джека — но это заставило меня задуматься, а была ли я вообще в его вкусе. Или, возможно, я была просто той девушкой, которую он хотел найти в будущем, чтобы быть таким же счастливым, как Джек?
Подобные мысли были высоким комплиментом и давали мне дополнительную паузу в жалобах на то, что мой муж явно одобрял, а я своим молчанием неявно предлагала то же самое.
Затем Джек шокировал меня до еще большего молчания, когда он объявил, что собирается принять душ, чтобы Сэм мог забрать свою долговую расписку наедине, это было последнее, что я ожидал услышать, но, по-видимому, успокоило Сэма, который выглядел противоречивым. Сэм мог бы повести себя как полный придурок по одному из нескольких способов, но если бы он был таким, Джек выгнал бы его за ухо, друг он или нет. Но это было не в характере Сэма, он был и остается хорошим парнем, хотя и слишком мягко выражается для меня…
«Как мы это сделаем?» — осторожно спросил Сэм, демонстративно ожидая, пока Джек не выйдет из комнаты. Он подавал какие-то смешанные сигналы, и казалось, что та небольшая уверенность, что у него была, вот-вот рухнет, и этот подарок в виде долговой расписки, возможно, станет его крахом, если им неправильно распорядиться.
Когда мой муж шлепал меня, это было не что иное, как прелюдия между двумя любовниками, и что-то, что заводит меня по какой-то безумной причине, когда все в порядке. Это, очевидно, форма подчинения, и это иногда делало меня покорной, но подчинение кому-то другому, кроме моего мужа, было определенно новой и извращенной территорией…
«На самом деле, как хочешь, ты здесь босс». Я немного больше отдала себя Сэму — так сказать — чтобы не сокрушить его уверенность. Уверенные в себе мужчины, такие как Джек, были сексуальны и желанны для меня, я поняла, что это может быть основным фактором того, что Сэм не мой пресловутый тип. Это было своего рода прозрением для меня, но, честно говоря, я тоже не искала другого мужчину; мы с Джеком были вполне счастливы, мы все еще находились на той стадии, когда экспериментируешь со всем сексуальным.
«Но, возможно, вам будет удобнее, если вы сядете на жесткий стул, а я лягу к вам на колени; справа налево, поскольку вы правша».
«Хорошо», — ответил Сэм. Он сел на место, на которое я указал, и его улыбка теперь напомнила мне десятилетнего мальчика рождественским утром.
Затем я осторожно легла на колени Сэма, его мешковатые толстые синие джинсы образовали несколько складок на его бедрах, мои нижние области случайно нашли одну, пока искали удобное место, чтобы лечь. На мне была коричневая плиссированная юбка чуть выше колена, босиком, без чулок; также белая блузка с пуговицами, которая была заправлена в юбку, белый бюстгальтер в тон и полностью закрывающие трусики в тон юбке. Это было моим предпочтением на работе, по понятным причинам, как контраста, так и комфорта. Трусики были совсем не сексуальными, хотя у меня есть другие, которые, очевидно, сексуальны, но это была в лучшем случае случайная ситуация с Сэмом. По крайней мере, насколько я знала в тот момент…
Сэм удивил меня, уверенно сказав мне, а не попросив, положить руки скрещенными на пояснице. Мои усилия не подавить его уверенность, возможно, сработали немного лучше, чем я ожидала. Или я только что обнаружила волка в овечьей шкуре, как только мой муж-защитник благополучно исчез из кадра?
В любом случае, не имея возможности вежливо выбирать, я сделал, как было сказано, моя голова была прижата к полу моей новой позой, мое равновесие теперь было ненадежным, и моя зависимость от Сэма для этого самого равновесия была очевидна. Своей левой рукой он сжал мои запястья вместе на пояснице, мое сдерживание было несовершенным, но оно было четким. Я пошевелил запястьями, чтобы проверить его решимость, поскольку его хватка пропорционально увеличивалась, и с нашими относительными позициями я понял, что он, вероятно, мог бы одолеть меня для всего, кроме полной попытки сопротивления.
Сэм почти в то же время раздвинул свои длинные ноги, чтобы помочь стабилизировать туловище моего тела, его левое колено в конечном итоге грубо расположилось под моей свисающей правой грудью, заставляя ее почти нависать над моим полностью закрытым бюстгальтером под моей застегнутой блузкой. Движение его ноги одновременно вытащило мою блузку из передней части моей юбки, оставив мой живот открытым между его раздвинутыми бедрами и заставив меня почувствовать себя немного более голой, чем я когда-либо предполагала.
«Тебе удобно?» — спросил Сэм, нажав на некоторые из моих сексуальных точек, то ли случайно, то ли намеренно.
Его левое колено в то же время немного стесняло мое дыхание, поэтому честным ответом было «нет», но в тот момент у меня не было желания делиться этим с ним. Когда Джек шлепал меня, я почти всегда была голой и склонялась не над его коленом, а над нашей кроватью, хотя мои запястья были прижаты или связаны чем-то подручным и импровизированным подобным образом. Я не хотела предлагать Сэму этот вариант в качестве альтернативы по понятным причинам, это было бы гораздо более физически удобно для меня, но гораздо менее объяснимо, если бы Джек вышел из душа до того, как Сэм полностью сделал это дело.
«Ты собираешься их для меня пересчитать?» — спросил Сэм, Джек всегда заставлял меня их пересчитывать, а затем добавлять что-то по одной из нескольких надуманных причин.
Что-то в моей голове щелкнуло!
«Да, сэр», — ответила я, как ответила бы своему мужу-притворщику, если бы он наблюдал и слушал меня исподтишка. Полупьяный или нет — хотя я на самом деле довольно быстро протрезвел — я поняла, что меня — или, точнее, мою задницу — намеренно предложили Сэму в небольшом заговоре между мужчинами. Возможно, даже Энджи и Кевин были в этом замешаны. Поэтому я была не более чем подарком, предметом, который Сэм должен был выиграть, а затем использовать для своего отвлекающего развлечения. Остальные были в этом замешаны с самого начала ночи, по крайней мере, или, возможно, даже раньше.
То, что могло бы вызвать гнев или даже боль у другого, вместо этого возбудило меня. Вот был мальчик — нет, это тоже было не совсем правильно — вот был мужчина, который меня мало интересовал в сексуальном плане, и он собирался наказать меня — и, соответственно, моего мужа — за то, что я, по сути, плохие игроки в покер. И все это время тот же самый муж удобно удалил себя со сцены.
Я представил, что могло бы случиться, если бы я вместо этого совершил какое-нибудь серьезное нарушение правил, например, сжульничал в карты или даже пролил напиток на одного из наших почетных гостей. Мой разум блуждал дальше, к тому, что мне, возможно, придется отдать — силой, в моем похотливом уме — за серьезный долг по долговой расписке, например, десять долларов в четвертаках. Как бы выглядела эта долговая расписка ? Я фантазировал, и кто в конечном итоге мог бы ее выиграть, а затем забрать ее позже ночью?
О! Я подумала про себя, мой муж и наши друзья, возможно, начали что-то здесь, что-то, что нелегко вернуть, когда оно уже началось и парадигма установлена. Все, что мне нужно было сделать, это устроить шоу для Сэма, чтобы сказать им всем, что я в этом за. Сэм все еще не был моим мужем, но его очевидное внутреннее знание моих странностей и его «взятие ответственности» возбуждали меня все больше и больше с каждой секундой, а также подтверждали, что мой муж, скорее всего, изначально спроектировал эту ситуацию.
С моими запястьями, зафиксированными левой рукой Сэма, и моим телом, прижатым к его коленям, его правая рука была свободна, чтобы сделать дело. Затем он провел голой рукой от задней части моего левого колена медленно вверх, щекоча мою ногу и заставляя меня извиваться в процессе. Сэм рефлекторно сжал меня крепче, чтобы я не могла вырваться, непреднамеренно выдав ему еще один секрет, который я никогда не собиралась: мою щекотливую натуру.
Рука Сэма в конце концов добралась до поднятого края моей юбки, а затем и под нее, когда я поняла, насколько это внезапно стало «реальным». Это был не мой муж, но этот мужчина с его навязчивой рукой, легко и прямо лежащей на моих трусиках, выиграл у него это в покер. В то же время я была вынуждена заметить реальный размер рук Сэма, его левая была достаточно большой, чтобы захватить оба моих запястья одновременно, а его правая была достаточно большой, чтобы легко закрыть одну всю щеку моей задницы.
Сэм временно поднял мои запястья со спины левой рукой, используя свою правую руку, чтобы перекинуть мою юбку полностью на спину, как мои запястья, так и его левую руку, захватив мою юбку и полностью обнажив все мои ноги и трусики для шлепка по моей потерянной долговой расписке. Я была беспомощна и возбуждалась как никогда раньше, я думаю, потому что мужчина, не мой муж, собирался игриво шлепнуть меня по попе.
Без предупреждения Сэм опустил свою голую руку на мою левую ягодицу, но почти нежно. Я все равно тихонько вскрикнула, не потому что было очень больно, а потому что я была удивлена. Массивная рука Сэма ощущалась как ракетка для пинг-понга с пальцами, она была такой большой, но в целом он был с ней нежен.
Я, правда, не считала, а Сэм — я тогда так думала — воспринял это как намек на то, что ему нужно быть со мной немного грубее — как это делали мы с мужем. Он потер мою задницу, почти смакуя, а не шлепнул ее, его первое прикосновение заставило меня вздрогнуть. Он поддразнил меня еще два раза, прежде чем его рука коснулась моей правой ягодицы более крепко, на этот раз мое тело качнулось вперед на его коленях из-за завершения его шлепка.
Я глубоко вдохнула, но не стала считать вслух по нескольким причинам, менее очевидной из которых было то, что мои женские части терлись о грубые брюки Сэма, и это было довольно классное ощущение, несмотря на то, что между моими голыми женскими частями и его мятыми джинсами было два слоя одежды.
Что делать? Я молча спросила себя, начать считать и покончить с этим, или указать на то, чего явно не хватает, и дать Сэму полную возможность, которую он выиграл — или это было куплено? Третьим вариантом было молча терпеть то, что Сэм выдает, так долго, как я могла, или пока не выйдет мой муж, принимающий душ, и, возможно, не вмешается. Сэм, конечно, не торопился, и этот третий вариант мог не только потенциально увеличить интенсивность замахов Сэма в геометрической прогрессии, пока они не станут настоящим наказанием, но и продлить это наказание почти до бесконечности, в то время как я еще не начала считать, как я согласилась…
Но этот глупый третий вариант пассивно требовал от меня ничего не делать, и именно его я выбрал, подразумевая свое продолжающееся молчание.
Сэм снова начал тереться о мою покрытую задницу, и я снова вздрогнула, когда он впервые коснулся меня, этот мужчина играл со мной, как эксперт. Его третий шлепок почти треснул в безмолвном воздухе, где его голая рука соприкоснулась с моими трусиками, и я качнулась вперед и вскрикнула достаточно громко, чтобы мой муж услышал, даже если он действительно был в душе. Это все еще было игриво, на самом деле это был почти идеальный шлепок; достаточно жесткий, чтобы дать мне знать, что он здесь, и, возможно, даже слегка сделав мою задницу розовой и чувствительной в процессе.
Сэм явно играл со мной, используя при этом инсайдерскую информацию, которой ему просто не следовало обладать.
«Я не могу себе представить, что ты хочешь, чтобы было еще тяжелее, ДА?» — наконец спросил Сэм, хотя и с немного зловещим и вызывающим тоном в голосе. Я мог себе представить, как на самом деле может ощущаться «тяжелее», но позволить Сэму услышать, как я молю о пощаде и смягчении приговора, когда он приедет, было бы просто невыгодно.
«Я пока не умею считать, сэр, вы выиграли шлепок по голой заднице!» — напомнил я ему, как можно разумнее, учитывая все обстоятельства, как будто меня все время бьют за карточные долги, и он должен это инстинктивно понимать.
«Оооо, как я мог упустить такую маленькую деталь?»
Я придумал тысячу едких ответов на сарказм Сэма, но посчитал, что лучше промолчать по этому поводу. Я не был в том положении, чтобы, ни в прямом, ни в переносном смысле, насмехаться над Сэмом.
Я подумала об этом еще немного и задалась вопросом, не предлагает ли Сэм мне последний выход, если я не захочу, чтобы он трогал мою голую задницу, несмотря на явное желание моего мужа сделать наоборот.
«Уже слишком поздно», — подумал я на мгновение, мое молчание по этому поводу было оглушительным.
Приняв решение, Сэм просунул свои большие пальцы за пояс моих трусиков и одной рукой снял их с моих бедер, пока я послушно шевелилась. Освободившись, я ожидала, что он оставит их где-нибудь на моих бедрах, но вместо этого он полностью их снял. Позже я узнала, что он засунул их в карман рубашки, хотя я не могла видеть, что он делал в тот момент, так как моя голова была прижата положением моих скованных рук. Я слегка раздвинула голые ноги, пока он раздевал меня, чтобы облегчить ему задачу. Если Сэм хотел мои трусики в качестве сувенира, кто я такая, чтобы возражать?
Что бы ни давило на мои женские части, теперь оно давило на них немного более непосредственно, ощущение было более чем просто хорошим, но не настолько хорошим, пока нет. Сэм снова провел свой осмотр моей теперь голой задницы, шепотом говоря искренние и лестные комплименты. Его пальцы могли бы блуждать практически где угодно, и я была бы бессильна остановить его, но он не зашел так далеко.
Сказал бы я что-нибудь, если бы он это сделал? Я не знаю, но это было бы огромным вторжением на уже неизведанную территорию, а Сэм, по-видимому, не заходил так далеко.
Мой первый подсчитанный шлепок от большой руки Сэма треснул в тихой комнате, интенсивность его взмахов была на том самом уровне, который мы установили как комфортно жгучий, но это было с амортизирующим эффектом моих трусиков на месте. Голая кожа на голой коже — это совсем другое дело, но у меня были гораздо более насущные проблемы в тот момент.
«Один», выдохнула я, с немного безумным оттенком в голосе; рука Сэма была немного более твердой, чем я привыкла от своего мужа, но я не оставила себе хорошего способа исправить это. В то же время я была полностью в противоречии, боль от большой руки Сэма и покалывание от моих нижних областей, где они были вынуждены тереться о его ногу, встретились и объединились в моем сознании, чтобы сделать что-то необычное. Я чувствовала, как мои мышцы напрягаются, почти как будто я готовила свое тело к следующему жалящему шлепку, но это было не все, что происходило.
«Т… Т… ДВА», — мне удалось пробормотать, изо всех сил стараясь расслабиться перед ударом и борясь с тем, что природа предназначила моему телу. Сэм должен был знать, что сейчас что-то происходит, что-то намного превосходящее то, что можно было бы ожидать от простой эротической шлепка. Сэм был совсем не глупым, но мог ли он осознать, что он был на грани того, чтобы сделать ЭТО со мной?
Неужели он не знает?
В то время я думала, что все еще смогу остановить свое тело от этого, удержать свое тело от выполнения этой самой личной и интимной биологической реакции по отношению к Сэму, но чем сильнее я пыталась остановить его, тем более требовательным становилось это чувство…
Сэм позволил мне немного успокоиться, прежде чем снова шлепнуть меня, почему именно, я тогда не знала. Затем он потер мою голую задницу, как будто для того, чтобы расслабить меня, или, может быть, просто чтобы почувствовать тепло, которое я вырабатывала, смакуя этот личный и табуированный контакт кожа к коже. Это было почти невыносимо, было слишком много стимулов, которые я не могла контролировать, но я пыталась придумать что-нибудь, что могло бы сорвать с рельсов этот мчащийся поезд, на котором я все равно ехала.
…Стирка, покупка продуктов, пол, на который я смотрела и который нужно было пропылесосить; никаких этих сумасшедших отвлекающих мыслей, которые работали в прошлом, когда я использовала их, чтобы замедлить свой собственный темп, чтобы мой муж мог «догнать», пока мы занимались любовью. Это было просто чудесно, когда он и я могли кончить и кончить одновременно, в нашей маленькой кровати вместе, хотя это было редкостью в реальном мире…
Однако эта череда мыслей возымела противоположный ожидаемому эффект: мне пришлось задуматься о том, как вообще я оказалась на ногах у Сэма, не говоря уже о моем первом в жизни надвигающемся оргазме от рук другого мужчины, мужчины не моего мужа… который проиграл мне в покер!
Три, четыре и пять произошли почти в быстрой последовательности, я напрягалась и сжималась во время всех трех и пыталась переждать это, не опускаясь до полномасштабного извивающегося оргазма прямо на коленях у Сэма. Я чувствовала, как давление нарастает до почти небезопасного уровня, я затаила дыхание, кроме как чтобы выдохнуть счет, мое предательское тело собиралось предать меня в захватывающей форме, единственный вопрос теперь был в том, прежде чем Сэм закончит со мной, или после…
Шесть так и не сошла с моих губ; жар в моем заду, штаны Сэма, втирающиеся в самую чувствительную часть меня, сдержанность и тот факт, что я проиграл Сэму в покере, все это подкралось ко мне. Я извивался как червяк и рефлекторно прижался к ноге Сэма; возможно, на мгновение или два он подумал, что я пытаюсь сбежать. Затем он рефлекторно сжал меня еще крепче, его правая рука обхватила мои бедра, чтобы крепко и крепко держать меня согнутой над его коленями, пока мое тело пыталось выпрямиться, его левая все еще прижимала мои руки неподвижно к пояснице.
Сила Сэма казалась нечеловеческой, как будто я была заперта между толстыми железными прутьями, но это было просто еще одним эротическим стимулом, примененным к моему конфликтующему мозгу. Я услышала серию ужасных гортанных звуков, которые, как я знала, исходили из моего собственного рта, неразборчивые звуки неразумного языка, на котором говорят на земле, и все это в то же время, когда я боролась за побег, которого на самом деле не хотела. По иронии судьбы, эти же самые звуки и сопровождавшие их глубокие задыхающиеся вдохи, вероятно, были универсально поняты тем, чем они были: женщина в глубоких муках страстного оргазма. Для того, кто не наблюдал за этим зрелищем, это могло звучать так, как будто Сэм душил меня до смерти прямо здесь, в нашей гостиной, но я не могла сдержаться, так как я довольно красноречива в таких вещах.
Мой муж так и не вышел из душа, чтобы спасти меня, хотя он, конечно, слышал мои мучительные звуки там. О чем это мне говорило? Я задавалась вопросом позже. Ожидалось ли это как что-то, что могло произойти, или, возможно, даже было специально запланировано?
В конце концов, рывки и дрожь моего оргазма утихли, но мое чувство времени где-то потерялось в процессе. Это было что-то совершенно новое для меня, но как доказательство его продолжительности и интенсивности мои длинные волосы теперь слиплись на моем потном лице, и я чувствовал себя истощенным и измотанным.
Затем я послушно соскользнула с колен Сэма и опустилась на колени рядом с ним. Его глаза были закрыты, и он выглядел так, словно с ним произошло что-то важное, выходящее за рамки простого доведения меня до полного оргазма.
Сэм тяжело дышал, и когда я проследил взглядом вниз от его лица, я заметил огромное мокрое пятно примерно на полпути вниз по его правой штанине. Я почуял его в тот же момент, когда увидел — мой нос был не так уж далеко — Сэм, по-видимому, испытал довольно сильный оргазм примерно в то же время, что и я. Несомненный запах свежей спермы только подтвердил то, к чему пришли мои глаза, хотя точное расположение этого предательского пятна было любопытным.
Но эта фотография и возникший в связи с ней вопрос, на который не было ответа, застряли у меня в голове…
Я встала, не выплатив Сэму весь свой долг, и поцеловала его в щеку в знак благодарности. Его глаза широко распахнулись, когда я это сделала, и он выглядел смущенным от того, что только что произошло. Я, со своей стороны, чувствовала то же самое, пока не увидела реакцию, которую я вызвала у Сэма.
Я только что возбудила мужчину, не являющегося моим мужем, до оргазма, даже не прикоснувшись к нему сексуально. Это было невероятно вдохновляюще, какая сила иметь, но что еще важнее, что с этим делать?