Очередной стук, старший открывает дверь, на пороге молча стоит отец и переводит строгий взгляд с одного на другого сына. Вот что значит восток, строгий отец без слов заставляет сыновей быстро натянуть трико и трусы и выбежать пулей из комнаты. Я тоже сел в кресло и опустил глаза, было очень стыдно, и от похоти не осталось и следа. Я не мог поднять глаза на взрослого мужчину и, услышав щелчок замка, понял, что он меня будет отчитывать при закрытых дверях… Я всё мог поднять глаз на него, однако никаких слов так и не прозвучало, и я поднял глаза, а отец уже стоял рядом со мной. Но, о Боже… у него сняты штаны, и он стоит прямо перед креслом, и его елдак, как маятник, качается, и он длиной все 21 см с головкой в форме гриба… Мужчина стоял и молчал, а член его продолжал качаться…
— Я смотрю, мои сыновья уже успели тебя отблагодарить за твою доброту, позволь и мне это сделать… — сказал он на неплохом русском.
— Я не могу, мне неудобно…
— А подставлять сраку моим пацанам удобно? Они же баб должны трахать, а вместо этого ебут парня-шалаву, который отдаётся сразу двум парням… Ладно, ты ещё не знаешь, что такое мужская любовь…
С этими словами он ещё ближе подошёл, взял меня за подбородок и, нагнувшись, поцеловал меня, затем направил мою голову к своему члену и начал гладить своей грибовидной головкой мои губы.
— Какие красивые рабочие губы у тебя! Люблю таких… И сиськи почти как у мамки этих пиздюков — пацанов моих…
Потом надавил, и его головка проскользнула мне в рот, и он медленно, держа мою голову в руках, стал трахать меня в рот, проникая в него всё глубже и глубже. Видно было, что он делал это не в первый раз.
— Только убери зубки, а то я этого не люблю, — говорил он, продолжая насаживать мою голову на его член.
Головка уже доходила до горла, и я стал задыхаться, возник рвотный рефлекс, но это не останавливало опытного ёбаря, и мои слюни образовывали хорошую смазку на его члене.
Я отсасывал ему ещё пару минут, затем он поднял меня, сам сел в кресло, затем, установив свой член в боевую позицию, стал придвигать мой зад к своей головке, я стал приседать и, наконец, почувствовал, как его большая, мокрая от смазки и моих слюней головка уперлась в мою дырочку. Я понял, что сперма всё ещё вытекала из меня, — вот такая вот обильная смазка получилась, благодаря которой его гриб почти без помех вошёл в меня и полностью заполнил мою попку.
Он резко притянул меня к себе, и я взвизгнул и полностью сел на его член. Мне было дико больно, но он не отпускал меня и шептал, чтобы я потерпел.
— Знаешь, я женился, только чтобы она мне родила сыновей, но я всегда любил трахать таких сучек, как ты, — говорил он, поглаживая мою спину и бёдра
Мне так приятно стало, и я начал получать наслаждение от того, что его головка упиралась мне, наверное, прямо в желудок, и я медленно стал подниматься и опускаться…
Акром ака (так, оказывается, его звали) взял меня за пояс и помогал мне насаживаться на все его 21 сантиметр, нежно целуя в спину и гладя бёдра. Я насаживался всё быстрее и быстрее и вскоре уже откровенно стал прыгать на его резиновой дубине, которая ковыряла мне все внутренности. Как же мне было хорошо — и я стонал всё сильнее и уже даже не думал о том, что нас могут услышать, к тому же у меня мелькнула мысль, что его ребята давно стоят на стрёме…
После 5 минут таких скачек я сильно вспотел. Он остановил меня и медленно стал отталкивать, пока его головка с хлюпом не вырвалась на свободу из моей жаркой дырочки и остатки спермы не вылились ему на тело (основную часть спермы его сыновей он вдолбил мне глубоко в кишечник), но он, не обращая на это внимания, повернул меня, поцеловал в губы и прошептал, что теперь настала его очередь попотеть.
Он положил меня на стол, на тот, на который я ещё совсем недавно облокачивался и меня по очереди имели его жеребята, поднял мои ноги себе на плечи, с размаху вогнал в меня дубинку и начал медленно, но постепенно наращивая темп, долбить мою дырку, да так что его огромные яйца шлёпали мне почти по пояснице. Он стал рычать и фыркать, пока его поршень (именно поршень с огромной головкой) ходил в моём пространстве, как у себя в доме. Он целовал и щупал мою грудь, мял её, хвалил мою кожу и рычал, рычал, рычал… А мои длинные руки схватили его ягодицы и сильнее толкали его. Мне нравилось щупать их, они постоянно напрягались, это были железные ягодицы настоящего самца, который вгонял в меня свой поршень, свою дубину…
Потом он поднял меня, обнял крепко и стал целовать, не вынимая члена из меня, я сделал то же самое. У него была сильная спина, и… о Боже — он поднял меня и понёс к офисному дивану, при этом не вынимая члена и не переставая целовать меня… Боже, какой же он мужчина!..
Он положил меня. Мы оба были уже мокрые и продолжали целоваться. Мы были одним человеческим комком. Мы были единым целым в своём порыве страсти, огня и похоти. Я весь горел, у меня не было ещё такого… Вот почему бабы любят тех, кто постарше, — они опытные, они самцы…
Он положил меня на диван, полностью лёг на меня и всё трахал, как любимую женщину, в миссионерской позе, вгонял своего гиганта до конца и без перерыва. Он то гладил одной рукой мои волосы, другой мои ягодицы, то сводил обе руки у меня на груди, сжимая её до боли, но мне это приносило только удовольствие. Я же то обнимал его мокрое и горячее тело, гладил его затылок, спину, то обе руки хватали его ягодицы и сжимали их, толкали это могучее тело на себя и его могучий член в себя! Он целовал мои губы, шею, щёки и даже веки, плечи и руки и ебал, ебал, ебал… Иногда он просто смотрел на меня, а я на него, и он молча сопел и трахал меня, трахал, трахал…
Мы занимались любовью, настоящей любовью, и минут через 15 этих ласк, совсем изнеможённые, мы оба стали кончать — я от мысли, что за вечер удовлетворил 3 бешеных самцов, да ещё и семейный подряд, а он, наверное, от сокращений моего ануса.
Он резко вогнал свой поршень в меня и стал сливать свою горячую сперму где-то внутри моего живота. Я чувствовал пульсацию его члена, вздутие каждой венки. Так он кончал секунд 30, но и потом мы продолжали так же лежать в обнимку, и он нежно целовал мои губы, а я, высунув кончик своего языка, который облизал за вечер три родственных хуя, давал ему полизать его. Он делал это красиво и нежно, и я был его любовницей…
Таких моментов я никогда ещё не испытывал!