Лето в пионерском лагере было похожим на все предыдущие — все по расписанию и заранее спланировано. Несмотря на это мне нравилось отдыхать в лагере. Было бы вообще супер, если бы побольше купаться в речке, отменить тихий час и отбой сделать хотя бы в 12 часов. Но что поделать, режим есть режим…
Каждый вечер, перед отбоем, нам крутили кино и все наши пацаны старались сесть поближе к экрану, а я наоборот, любил сидеть подальше, прям около кинопроектора. Тем более что наш киномеханик — дядя Миша, выбрасывал такие большие окурки. Я смотрел кино, но когда дядя Миша закуривал, я больше следил за ним, куда он бросит свою сигарету, чтоб потом незаметно подобрать и после фильма втихаря выкурить бычок за туалетом.
Я уже почти год как начал курить. Дома было проще, можно купить или стащить у мамы, а здесь и не где и не на что, так что я приноровился сшибать бычки. Дядя Миша бросил сигарету куда-то назад, и она описав в воздухе огненную дугу упала в метрах трех за ним. Я сразу дернул за ней, мало ли, может еще найдутся желающие… Бычок был внушительных размеров и даже не успел потухнуть. Я огляделся — никто не смотрит… Подобрав дымящийся окурок, я не потушил его как обычно, а набравшись наглости затянулся. Приятная слабина потянула по телу вместе с дымом, закручивая странный коктейль с адреналином от боязни быть пойманым с поличным. Круто, я курю прям во время фильма…
Дядя Миша вдруг оглянулся назад и сказал:
— Эй пацан, иди сюда, да не прячься, я уже видил, что ты куришь…
— Да нет, дядя Миша, вам это показалось, — пролепетал я.
— Ты че меня за дурака держишь? Я ж тебе не мамка и не воспиталка… Курил?
— Да…
— Ну вот, это другое дело, сразу видно мужик… Вобщем, мужик, после фильма поможешь мне коробки донести. Ясно.
— Да, ясно… Но у нас же отбой сразу после фильма…
— Я скажу ей, что ты мне поможешь, а потом я тебя отведу в отряд.
После фильма дядя Миша меня отпросил у вожатой и я помог ему отнести пленки в киношную. Комната была огромна, и чего там только не было — старые киноаппараты и еще какие-то неизвесные приборы, модели самолетов и кораблей а по среди комнаты большой верстак с инструментами. В углу кровать и телевизор, у входа холодильник и повсюду пустые бутылки и пепельницы с окурками…
— Ну че, помощник, как тебя зовут?
— Дениска, — дядя Миша протянул мне свою огромную ладонь.
— А я дядя Миша. Давно куришь? — стиснул он мою руку.
— Почти год…
— Да, давно, ладно, отговаривать не буду, ты уже взрослый совсем. Давай закурим что-ли?
— У меня кончились… — схитрил я.
— Кончились, — повторил за мной дядя Миша. Ладно, я угощаю… — и протянул мне пачку.
Закурили. Курили молча, по-мужски. Потом дядя Миша сказал:
— Хочешь завтра на речку?
— А можно?
— Со мной все можно… я на тихий час тебя заберу к себе помогать, а там на речку и сбежим.
— Ой спасибо дядя Миша… А можно я еще сигарету возьму с собой? — осмелел я.
— Бери две… — щедро предложил дядя.
Потом он отвел меня в отряд и переговорив с вожатой пошел к себе…
На следующий день, я ждал тихого часа, наверно как нового года. После обеда, дядя Миша заглянул в отряд и забрал меня «помогать» в киношную. Мы пришли к нему, там дядя Миша включил магнитофон и угостил меня чаем с конфетами. Потом мы закурили.
— Ну что, давай убираться, или пошли на речку?
— Конечно на речку, а правда можно?
— Спрашиваешь…
Мы закрыли домик и пошли через лесок на речку. На реке дядя Миша специально привел меня на место, где не бывает наших вожатых, да и вообще никого не бывает. Солнце нагрело воду и она просто зазывала нас купаться.
— Ой, дядя Миша, у меня ж плавок нет…
— Ну беда прям, ты кого стесняешься? Меня что ли? У меня тоже плавок нет, — сказал дядя и снял трико вместе с трусами На конце сардельки была синий наболдажник. Я стыдливо отвернулся и начал торопливо раздеваться. у меня уже начал пробиваться светлый пушок, но все равно у меня все выглядело еще совсем по-детски. Я разделся и мы полезли в воду.
В воде мы нарезвились всласть и напряжение возникшее на берегу рассеялось. Я еще плохо плавал, и дядя Миша мне помогал поддерживая и показывая как надо. Потом я доплывая до него, уже не доставая дна ногами вис на его шее. Зависнув так в очередной раз я почувствовал, что мне в ногу что то упирается, я машинально схватил рукой и вдруг понял что это.
— Полегче паря, — сказал дядя Миша. — Пойдем уже на берег. Надо возращаться…
Выходя из воды я увидел, что хуй дяди Миши стал еще больше и торчит торчком.
— Что Дениска, никогда хуя стоячего не видел? — спросил дядя Миша.
— Нет, не видел… А что это с ним?
— Да так, понимаешь, ты так ногами дрыгал, что он поднялся.
— Это почему, — не понял я.
— Ну так, понимаешь… Ну как тебе сказать то? Во, смотри, хочешь потрогать?
— А можно?
— Да, давай…
Я с интересом придвинулся и дотронулся до его хуя. Он дернулся, а дядя Миша сказал:
— Смотри как надо, — и взяв мою ладонь своею охватил свой член и провел вниз-вверх подрачивая… — Понял?
— Да понял, — ответил я и продолжил ему дрочить обнажая его залупу и с интересом рассматривая ее.
— Дениска, ты так меня нежно трогал что я щас кончу.
— А как это?
— Ты не видел никогда? Хочешь посмотреть?
— Не знаю… можно…
Дядя Миша взял член в руку и несколько раз дергнув его выстрелил. Молофня вылетев попала мне на плечо.
— Видел, это молофня, так все мужчины кончают. А ты что не дрочил никогда?
— Нет, не дрочил.
— Попробуй, это кайф.
Потом мы собрались и вернулись в лагерь. Вечером после фильма я снова помог дяде Мише. Он был пьян. Мы с ним покурили, потом он предложил мне выпить, я согласился. Мы выпили и дядя Миша пожаловался, что в эту смену нет ни одной нормальной бабы. А так обычно у него девчонки тут берут в рот и отсасывают. Я представил как это такую колбасу какая-нибудь девчонка засовывает в рот… Да классно… в мой фантазии сначала дядя Миша совал девке в рот, а потом и я тыкаю ей в рот свой писюн…
— Может ты мне пососешь, Дениска?
— Как это? — опешил я, от неожиданной смены картинки. Теперь уже не девчонка брала в рот мой член, а у меня перед лицом синий наболдажник дяди Миши…
— Ну так, ты же мне друг?
— Ну друг…
— Вот давай по дружески и пососи, а?
— Нет, я не могу…
— Ну тогда иди на хуй, и больше не приходи, завтра себе другого помощника найду… Раз ты другу не можешь помочь…
— Дядь Миш, — ну давай я лучше полы помою и пыль вытру везде…
— Да нах мне твои полы… Мне хуй успокоить надо… Ну как хочешь… Я тебя как друга попросил, а ты…
— Ну ладно, сломался я… Только я не умею…
— Ничего, — сразу ласково заговорил дядя Миша, — бери его и соси, как конфетку
Дядя Миша спустил трикушник вместе с трусами и его болт предстал перед моим взором. Я встал на колени и одной рукой потрогал его. Он дернулся от моего прикосновения, я вздохнул и прильнул к нему губами. Сосал я неумело, но это все равно явно доставляло дяде Мише неописуемое удовольствие, — он утробно урчал и теребил мои волосы. Вскоре он застонал и кончил. Сперма ударила мне в рот горячей терпкой струей, я от неожиданности проглотил и чуть не подавился.
— Ну вот Дениска, теперь я вижу, что ты настоящий друг, сказал дядя Миша.
Потом он дал мне вытереться и отвел в отряд отдав мне на последок пачку сигарет.
В отряде я долго не мог уснуть. Выйдя ночью в туалет, я закурил. Мне почему-то было плохо.
Мне казалось, что я поступил плохо и что нельзя было сосать у дяди Миши. Я чувствовал себя обманутым, как будто меня обманули и использовали. Вернувшись в постель я с трудом уснул.
На следующий день, после обеда снова появился дядя Миша. Я не мог смотреть ему в глаза, а он подошел ко мне и спросил:
— Ну что, придешь ко мне помогать?
— Приду…- не поднимая глаз ответил я.
И вот на тихий час я снова у него.
— Че Дениска нос повесил?
— Ничего… — буркнул я.
— Дуешься… Че обидел я тебя что-ли? — так я пьяный был, ничего не помню…
— Правда? — с надеждой спросил я.
— Ну да… — помню как мы с тобой еще выпили и все… дальше ничегошеньки не помню… Ты в отряд сам вернулся? Кстати тебе там не попало?
— Нет, никто не заметил, вы меня сами отвели…
— Вот дела, ничего не помню… — засмеялся дядя Миша.
От его слов мне сразу стало легче и я достав сигарету закурил.
— А я думаю, куда мои сигареты делись?
— Вы мне вчера подарили.
— Ну и ладно, угостишь? — широко улыбнулся он.
Вскоре мы весело беседовали позабыв о происшедшем. Потом я мыл полы, вытирал пол и под конец помогал ему доставать какие-то вещи со шкафа. Он поднял меня туда держа за попу. Когда я достал, все, что было нужно, я заметил, что трико у дяди Мише встало горой…
И мне вдруг даже обидно стало, как это я ему отсосал вчера, а он даже не помнит… Вот гад! Вспомнилось ощущение его плоти во рту и сильные руки в волосах. И если утром я сгорал от стыда и злости на себя дурака, то теперь мне почему-то хотелось снова ощутить его член во рту.
Дядя Миша открыл одну из коробок, там лежала юбка и блузка.
— Представляешь, чего тут только нет, вот даже девчачья одежда… Хочешь мы тебя девчонкой оденем…
— Зачем это?
— Ну просто, весело. На речку не пойдешь — дождь. А так тебя переоденем — посмеемся, потом выпьем и в карты поиграем…
— А правда будет весело?
— Конечно, ты никогда не одевал дивчачье?
— Нет, не одевал.
— Вот видишь, надо попробовать. Я когда был такой как ты, частенько переодевался для смеху…
— Ну ладно, давай, я попробую.
Я снял шорты и майку, одев блузу и юбку. Семейные трусы выглядывали из под юбки — это было смешно и мы оба рассмеялись.
— Да ты сними трусы то, я тебя все равно без трусов уже видел…
Я снял трусы оставшись в блузе и юбке.
— Классная деваха получилась. Давай ты будешь моя подруга, а я буду твой парень.
Он обнял меня и поцеловал в губы. Мы целовались до одурения, я совсем потерял контроль над собой.
— Давай я тебя буду Наташей звать, — сказал дядя Миша.
— Хорошо, я буду Наташей, — игриво ответил я и обнял его.
Мы снова целовались, потом он спросил:
— Помнишь, я тебе говорил, что девочки у меня сосали?
— Да. Помню.
— А ты, Наташа, не хочешь сделать дяде приятно?
— Не знаю. А как? — продолжил игру я.
— Ну пососать мой хуй…
— Я не умею…
— Ты только попробуй, у тебя получится, — настаивал дядя Миша.
Тут я снова сдался и нагнувшись взял в рот головку его огромного члена.
Дядя Миша был уже на взводе и уже через пару минут я глотал его сперму. А он приговаривал.
— Вот Наташенька умничка, сосочка…
Наши игры продолжались две недели, пару раз мы ходили на речку, остальное время были у него. Я переодевался, мы долго целовались потом я после недолгих отпирательств отсасывал у него и шел обратно в отряд.
Пацаны в отряде рассказывали много смачных анекдотов и историй, из которых я узнал, что таких как я называют вафлами, и что это очень позорно. Поэтому я страшно мучился боясь, что кто-нибудь узнает обо мне и дяде Мише, но потом, когда я приходил к нему, мне самому хотелось одеться как Наташа и отсосать ему.
В день посещений, ко мне никто не приехал, поэтому, дядя Миша взял меня на целый день. Полдня мы провели на реке, потом пошли к нему, там я снова стал Наташей. Но на этот раз дядя Миша сказал, что хочет попробовать трахнуть меня, как девочку…
Я испугался и попросил не делать этого, но он не унимался…
— Я только попробую, если будет больно, я сразу перестану…
— Ну если только попробовать… — снова сдался я.
Он поставил меня раком и задрал юбку. Потом смазал мне попку каким-то кремом. Вскоре я ощутил его толстую головку у себя на анусе. Он тер ею вверх-вниз увеличивая нажим. Мое тело все дрожало, я ни как не мог расслабиться. Дядя Миша нажал сильней и я завыл от боли…
— Ойойой — дяденька больно…
— Ну потерпи, Наташенька… я уже почти вошел…
— Ой не могу больно очень, — заплакал я.
— Ну ладно, давай по другому попробуем. — Он положил меня на спину и положив мои ноги себе на плечи попробовал войти. В этот раз головка его члена после нажима протиснулась в мою попку, стало осень больно и я не выдержал…
— ААААА — заорал и заплакал я…
— Ну ладно, не буду больше, — сказал дядя Миша, — успокойся, все уже хорошо…
Я с трудом успокоился и дядя Миша меня вернул в отряд. На следующий день, приехала моя мамочка. Я снова был ребенком и радовался как ребенок. Мы сразу же пошли на речку и я купался нагишом. Потом мама сказала, что тоже хотела бы искупаться, но купальника у ней нет.
Поэтому отправила меня стеречь тропинку, а сама разделась и полезла в воду. Я сидел за косогором на тропе и через кусты подглядывал за ней. Я в первый раз видел голую женщину. Сиськи и волосики между ног, было очень приятно на нее смотреть. Мама искупалась и растянулась на травке загарать раскинув ноги и руки. Я наслаждался зрелищем, как вдруг чья-то рука легла на мое плечо. Это был дядя Миша.
— Подсматриваешь? — озорно спросил он.
— Нет сторожу… Это моя мама…
— Мама это хорошо, сказал дядя Миша и пошел к ней.
— Мама, мама, — это дядя Миша, наш киномеханик. — Бежал вдогонку я.
Мама услыхав поднялась и начала одеваться, оставив трусы и лифчик, она пыталась надеть сарафан, но толи от ее неловкости, толи ее хитрости, он не как не хотел одеваться, и мама стояла перед нами абсолютно голая выставив на показ свои прелести. Наконец она его надела и зашумела на нас.
— Ну как не стыдно, я тут одеваюсь, а они таращатся.
— Да мы и не видели ничего плохого, все очень даже… — оскалился дядя Миша.
— Мама, — это дядя Миша, наш киномеханик, — влез в разговор я.
— Очень приятно, — Людмила Александровна. — улыбнулась мама.
— Зовите меня просто — Михаил, — попросил дядя Миша.
— Хорошо, тогда вы меня тоже просто Людмилой.
Мы пошли гулять втроем — осмотрели лагерь и все местные достопримечательности, притом дядя Миша все время что-то рассказывал маме, а та бесприрывно смеялась. После обеда мама засобиралсь и сказала, что ей уже пора и отвела меня в отряд на тихий час. Мы попрощались.
Минут через пятнадцать, я сказал, что меня снова ждет киномеханик, и побежал к его домику.
Дверь была закрыта, но изнутри доносились хлюпанье, стоны и еще какие-то звуки. Я прильнул к замочной скважине, но мне было видно только дядю Мишу со спины. На его плечах были женские ноги и он смачно и размашисто ебал женщину. Я решил попробовать заглянуть в окно. От туда было действительно лучше видно, но что…
Дядя Миша ебал мою маму, а та закатив глаза от блаженства стонала и повизгивала. Дядя Миша трахал ее своим огромным хуем… Толчок, еще, еще, он затих, кончил — понял я. Он вытащил свой хуй, головка была огромна и вся влажная в смазке и сперме — гандоны дядя Миша не признавал. Вдруг он заметил меня, и я соскочив с окна пустился наутек.
Спрятавшись в кустах за столовой я заплакал. Как он мог, еще друг, почему он так? Не находя ответа я задавал все новые бессмысленные вопросы. Потом успокоился и закурил, мимо по тропинке в сторону автобусной остановки медленно проплыла моя мама. Мне показалось, что она была очень довольна и думала о чем то приятном, широко улыбаясь и покачивая бедрами
— Ну че орел, не весел? Пойдем, телек посмотрим, поболтаем… — как ни в чем не бывало сказал он.
— Никуда я с вами не пойду! Зачем вы мою маму? Еще друг называется…
— Ну ты что дуралей, она же сама хотела… Понимаешь, я пошел к себе, а она вдруг с остановки вернулась… Да ты что? Это же нормально, понимаешь?
Он обнял меня за плечи и повел к себе, я всю дорогу всхлипывал…
— Ну вот, ничего твоей маме я не сделал, поебал просто и все. — Ты же хуй сосал и ничего тебе плохого не стало, так?
— Ну так… — Во мне явно появилось чувство ревности, которое сменило чувство досады. Мой друг понял это и сказал, хочешь я и тебя выебу?
— Ой нет, это больно ведь… Лучше в рот…
— Ну в рот так в рот. — Сказал дядя Миша и достал своего жеребца.
Он его даже не вымыл после ебли и он был все таким же влажным в остатках малофни и смазке и пах как то подругому. Тут я понял он пахнет пиздой… пиздой моей мамы… Я открыл рот и начал сосать. В этот раз я сосал очень долго, вероятно мама вкусила по полной и дядя Миша не успел восстановиться. Вдруг я услышал шорох под окном и увидел, что кто-то подсматривает.
— Дядя Миша, закричал я, — там за окном, кто-то смотрит… — за окном послышался удаляющееся шлепанье сланцев.
— Ну что ты так кричишь, тебе показалось… может давай все таки попробуем еще разок, как твою маму?
Я опешил, досада за маму, страх что кто-то увидел — все отступило на второй план. Я еще помнил боль, но помнил и то как головка хуя в меня вошла, хотелось ее еще раз ощутить в себе:
— А что если и правда кто-то из ребят видел?
— Ну и видел, пусть только вякнут… Глаз на жопу натяну, так и скажи… Ну что? Давай-ка, ложись на стол…
Я лег на стол, дядя Миша снова смазал мою дырочку и просунул туда пальчик.
— Ну что, ведь не больно…
— Нет, не больно, — ответил я и тут же ощутил в себе уже два пальца…
— Ну вот и хорошо, что не больно. — сказал Михаил и приложил свой хуй…
В этот раз головка словно проскользнула… нет, больно было, но не так, чтобы нельзя было терпеть…
Дядя Миша потихоньку продвигался глубже. В какой-то момент, я почувствовал боль, или даже не боль, а какое-то новое чувство. Наверно я дернулся и мой ебарь остановился. Потом он потихоньку повел обратно, и снова вперед — снова тело получило новый толчок. Если в первый раз, я мог вырваться и не пустить в себя член, то в этот раз тело мне уже не принадлежало, оно будто хотело только одного — еще раз получить такой толчок, я хотел хорошего траха…
Продолжалось это минуты три-четыре. Мое сознание куда-то провалилось, я только качался в такт ебли и постанывал и вдруг меня скрутило и молофня потекла из моего писюна, в тот же миг я ощутил выброс теплоты в своей попе, это был полный улет…
— Ну видишь, — а ты не хотел. — сказал дядя Миша. Да ты еще и кончил как баба… Ты же вроде еще не кончал никогда? Вот это да и сразу так… Тебе тоже в кайф было… Ладно помойся, оденься и беги в отряд, а то долго ты уже у меня. Завтра приходи — если захочешь я тебя снова выебу…
— Ладно, приду, — мы перекурили, я привел себя в порядок и побежал в отряд…
В отряде пацаны на меня смотрели косо и все шушукались, но напрямую ничего не сказали, наверно и впрямь боялись дядю Мишу, ну и я теперь боялся к нему идти. Через пару дней мне захотелось снова почувствовать в себе его тепло и я пришел в киношную, но там был другой человек — звали его дядя Алик. Он сказал мне, что дядя Миша уже отработал и уехал, теперь он будет у нас киномеохаником.
У меня все упало — что будет, когда пацаны узнают, что дядя Миша уехал?
Но мне повезло, никто меня все равно не трогал, только к имени прилепилась дразнилка: «Дениска — сосиска», «Дениска, — где сосиска?», «Денис-отсосис» и тому подобное. Я с трудом дотянул до конца смены и был рад оказаться наконец дома… Дядю Мишу я больше никогда не видел, но еще долго вспоминал наши любовные утехи…